by John E. Mack, M.D.

We hear the expression “consensus reality” used more and more often to distinguish the conventional Western/Newtonian/Cartesian world view from other possible philosophies or frameworks of thought. The frequent bracketing of these words in writing and conversation implies that there is one accepted version of reality that includes a social agreement about what the mind may or may not legitimately countenance, if its owner wishes to remain within mainstream discourse. Yet there is also a connotation of questioning or doubt in the use of the modifying adjective “consensus,” even a certain defensiveness. It is as if the speaker, who may generally accept the prevailing paradigm, does not completely agree that what we have been acculturated to believe is, in fact, the only reality.

In order to carry forward my argument, I will try to define the dominant Western view of reality in my own words, appreciating that this may be an oversimplification. The two pillars of this world view are materialism and mental dualism. According to the materialistic conviction, all that exists outside ourselves is the physical or “material” world apprehended by our senses. Everything other than this “objective” reality is “subjective,” that is, belongs to the realm of feeling, the psyche, the spirit, or something similar. Mental dualism is the ability of the psyche to experience separateness and difference, beginning with the distinction between the psyche itself and the material world. Dualistic thinking is characterized by the dichotomizing tendencies that we take for granted, such as stereotyping, the pairs of opposite words and phrases like good and evil, or black and white, that fill our language, and the insistence of parents that children learn to distinguish what is “real” from the products of their imaginations.

The materialist/dualist version of reality has proved useful for Western society in its attempts to dominate the material world, other peoples, and nature. This philosophy has also led us to the brink of nuclear war — the ultimate expression of self-other division — and the extinction of many of the planet’s many life forms, as human beings pursue their own material well-being at the expense of weaker humans, other animals, and plants.

The Western world view is, however, under assault due to a number of scientific discoveries. These include research that has demonstrated the paradoxical and probabilistic ambiguities of matter and energy at the subatomic level, and contemporary studies of human consciousness that have shown us that what we have previously accepted as “reality” is but one of a virtually infinite number of ways of constructing or experiencing existence.

It is a curious fact, perhaps reflective of the operation of some sort of universal intelligence, that the assault upon the Western world view is both scientific and exigent in nature. The Western view is contradicted by new knowledge of the physical world and the nature of the psyche, whereas the simultaneous urge to reject that view is demonstrative of imperative need in the face of the planetary crisis that humans have caused. It is as if our minds are being opened to new realities in some sort of synchrony with the conscious and unconscious, individual and collective, perception that we cannot go on as we have been without destroying life itself. Science, need, pragmatism, and morality have all fused. The established version of reality no longer “works” in all the operational and normative senses of that word. Stated more positively, facts that we are discovering about nature, and ourselves in nature, seem to correspond to the knowledge that will be required to preserve life and well-being on the planet.

The new paradigm emerging from the current discoveries of laboratory science and consciousness research is in some ways embarrassingly old and familiar. This model embraces truths known to virtually all past cultures and most contemporary societies, however much the latter may be influenced by materialism and dualism in their pursuit of modernization, political power, and market advantage. How we in the West could have succeeded in forgetting this knowledge is one of the great untold stories of our time.

Essentially what we are relearning is that intelligence and connection are pervasive, not only on this planet, but throughout the universe, and that complex relationships exist in the cosmos, ones that we are only beginning to grasp. Whether or not we accept the holographic model (the idea that the whole is contained in each part) of the universe, it seems clear that the universe functions like a vast, interconnected information system, in which an action or thought occurring in one part has an unpredictable effect upon other dimensions of the system. The central tasks confronting humankind at this critical juncture are to limit our destructiveness, to learn to live harmoniously in the natural world, and to discover the appropriate outlets for our remarkable creative energies. We will also need to cultivate, really to liberate, those capabilities of the psyche that allow us to experience the numinous in nature and to perceive realities beyond the empirically observable physical world.

In order for psychologists to help support the emerging paradigm described above, we need first look to our new profession. The fact is that academic departments of psychology and psychiatry, and even therapeutic models, are dominated by a mechanistic, dualistic view of the psyche based on the Newtonian/Cartesian world view. Defenses and rigidly defined mental structures, compartmentalized divisions of the psyche, and self/other or self/object dichotomies are the stuff of everyday discourse in the psychology and mental health fields. However, change is occurring gradually, due to the influence of several factors: experiential and growth-promoting transformational models, the transpersonal psychology movement, the introduction of non-Western healing methods, a new emphasis on spirituality in therapeutic dialogue, and the feminist-inspired emphasis on relationship and connection. But fear of subjectivity and “mysticism,” confusion of spirituality with traditional religion, reliance on exclusively sensory/empirical or cognitive/intellectual knowledge, and habitual dependence on quantifiability for academic respectability and advancement have made the psychology professions particularly slow to move toward the new world view.

New psychological or, more accurately, psycho-spiritual, approaches are helping to accelerate the shift in world view within the psychology field. These techniques include meditation; various bodywork techniques; Grof breathwork; affectively powerful art, music, and dance; new forms of educational mentoring; men’s and women’s experiential workshops; and the judicious use of psychedelic agents. All share the healing and assumption-shattering power of nonordinary states of consciousness. By reaching affectively to the deepest levels of self-awareness, these methods release creative psychic energies and, most important, overcome the dualities that the Western mind has assumed are the only ways of experiencing reality. These techniques also bring us into contact with spiritual realities outside the material world, force us to confront the cycles of birth, death, and rebirth, cut through the intensity of our attachment to the material world, and allow us to discover our true place in the universe.

The shift in world view is also being accomplished through the efforts of scientific and political leaders willing to take professional and personal risks in order to disseminate new ways of perceiving reality. Australian pediatrician Helen Caldicott probably did more than any other individual in the past twenty-five years to raise public awareness about the insanity of the nuclear arms race and the danger of nuclear annihilation in order to divert us from our apparent march towards destruction. Her transformational impact included both a leadership model and the creation of a nonordinary state of consciousness. Through her presence in the United States as a leading physician and political activist, Caldicott effectively challenged the male-dominated nuclear weapons industry and its political and scientific supporters, at great personal risk. She was eventually attacked by the media and felt compelled to return to Australia.

Hearing Dr. Caldicott lecture was a mindaltering experience, reaching to the deepest levels of the psyche. In addition to penetrating the audiences’ defenses by using powerful images of nuclear destruction, while simultaneously revealing the fear, senseless greed, egoism, and stereotyping that lie at the root of the nuclear weapons race, Caldicott would also do something else. She would plant an infant in the audience and, at a dramatic moment in her talk, step down from the platform, pick up the baby, and speak of the intergenerational cycles of life, embodied in the infant, that would be interrupted forever by a nuclear war. The emotional impact of this performance, reaching to the perinatal level of the psyche and beyond, was so powerful that the consciousness Of Many who experienced it was forever changed. Literally thousands of members of the antinuclear movement were recruited by Caldicott in this way.

The global crises of the late twentieth century — especially the proliferation of nuclear weapons, ethnic clashes that could escalate to become nuclear disasters, and the devastation of the environment — have all been aggravated by the Western materialistic world view and a rigid adherence to its dualistic economic ideologies, whether socialist or capitalist. The extension of a new world view that derives from our experience of the interdependence and interconnectedness of all living things, together with a recognition of the fragility of the earth’s ecosystems, will be an important step in the preservation of the planet.

But blowing the traditional Western mind is not enough. Leadership and action on behalf of life and the environment will be required. We will need to take risks and expose our vulnerabilities. Perhaps it has always been so, but I am struck by how many of the political and intellectual leaders I admire, for their efforts on behalf of human life have spent time in prison. Facing up to the established order, taking a stand with one’s whole being, exposing one’s vulnerability, and risking the loss of personal freedom all seem to inspire both leaders and their followers.

Finally, the dissemination of the new world view must be accompanied by the transformation of existing social institutions and the creation of new ones. Schools, churches, corporations, and governments must all change in order to become consistent with a sustainable future. Institutions become repositories of conglomerated power, tradition, and habit. They resist change intensely, sometimes violently, even when many of the individuals involved recognize the institutions’ anachronistic nature, In particular, the worldwide military complex has become obviously incompatible with a sustainable future of the planet. Yet wars continue, and arms sales are booming.

The mass media, especially television, have been used predominantly to preserve the status quo, but their redirected application can also help accelerate the process of transformation through powerful images that shatter old assumptions and mental structures and allow the creation of new narratives and world views. For instance, films that show the accelerating damage to the Earth’s biosystems from the perspective of outer space have been particularly powerful vehicles for the transformation of consciousness about the vulnerability of the planetary environment.

Vaclav Havel, president of Czechoslovakia, in his February 1990 address to the United States Congress, was the first world leader to link the various global crises to the need for a change in human consciousness.

Without a global revolution in the sphere of human consciousness, nothing will change for the better in the sphere of our being as humans, and the catastrophe toward which this world is headed — be it ecological, social, demographic, or a general breakdown of civilization — will be unavoidable. (Washington Post, February 22, 1990)

A growing global community is committed to expediting the revolution in human consciousness described by President Havel.

John E. Mack, M.D. was a Pulitzer Prize-winning author and professor of psychiatry at Harvard Medical School.

O Estilhaçar da Mente Ocidental

John E. Mack, M.D.

Ouvimos a expressão “realidade consensual” a ser cada vez mais usada para distinguir a visão do mundo convencional, Ocidental/Newtoniana/Cartesiana, de outras possíveis filosofias ou estruturas de pensamento. O facto de estas palavras serem frequentemente postas entre parênteses, tanto por escrito como em conversa, implica que existe uma versão aceite da realidade que inclui uma concordância social sobre o que a mente pode, ou não, legitimamente tolerar se o seu possuidor desejar manter-se dentro do discurso convencional. Além disso, há também uma conotação de questionar, ou de duvidar, no uso do adjectivo modificador “consensual”, até mesmo uma certa postura defensiva. É como se o orador, o qual, de uma maneira geral, poderá aceitar o paradigma prevalecente, não concordasse inteiramente com a ideia de que aquilo a que nós fomos aculturados a acreditar seja, de facto, a única realidade.

Para levar adiante o meu raciocínio, irei tentar definir a dominante visão Ocidental da realidade pelas minhas próprias palavras, estando ciente de que tal poderá ser uma simplificação excessiva. Os dois pilares desta visão do mundo são o materialismo e o dualismo mental. Segundo a convicção materialista, tudo o que existe fora de nós próprios é o mundo físico, ou “material”, apreendido pelos nossos sentidos. Tudo o que está fora desta realidade “objectiva” é “subjectivo”, ou seja, pertence à esfera do sentimento, da psique, do espírito, ou algo semelhante. O dualismo mental é a capacidade da psique de sentir separação e diferença, começando pela distinção entre a psique em si e o mundo material. O pensamento dualista é caracterizado pelas tendências dicotómicas que tomamos como garantidas, tais como estereotipagem, os pares de palavras de sentido oposto e frases que abundam na nossa linguagem (como o bem e o mal ou preto e branco), e a insistência dos pais para que as crianças aprendam a distinguir entre o que é “real” e os frutos da sua imaginação.

A versão materialista/dualista da realidade provou ser útil para a sociedade Ocidental nas suas tentativas para dominar o mundo material, outros povos e a natureza. Esta filosofia levou-nos também à beira da guerra nuclear – a expressão máxima da divisão eu/outro – e à extinção de muitas das inúmeras formas de vida no nosso planeta, à medida que seres humanos procuram o seu bem-estar material à custa de seres humanos mais fracos, de outros animais e de plantas.

A visão do mundo Ocidental está, contudo, a ser atacada devido a várias descobertas científicas. Estas incluem investigações que demonstraram as ambiguidades paradoxais e probabilísticas da matéria e da energia ao nível subatómico, e estudos actuais do consciente humano que nos têm vindo a demonstrar que aquilo que anteriormente tínhamos aceite como “realidade” é apenas um dos modos, potencialmente infinitos, de construir ou de percepcionar a existência.

É um facto curioso, talvez reflexo da acção de uma espécie de inteligência universal, que a ameaça à visão Ocidental do mundo seja de natureza científica e urgente. A visão do mundo Ocidental é refutada por novos conhecimentos sobre o mundo físico e a natureza da psique, enquanto que o simultâneo impulso irresistível de rejeitar aquela visão revela necessidade imperiosa perante a crise planetária provocada por seres humanos. É como se as nossas mentes estivessem a ser abertas para novas realidades num qualquer tipo de sincronia com a percepção, consciente e inconsciente, individual e colectiva, de que não podemos continuar como até aqui sem destruir a vida em si. A ciência, a necessidade, o pragmatismo e a moralidade, fundiram-se. A visão estabelecida da realidade já não “funciona” em todos os sentidos operacionais e normativos da palavra. Posto de modo mais positivo, os factos que estamos a descobrir sobre a natureza, e sobre nós na natureza, parecem corresponder ao conhecimento que irá ser necessário para preservar a vida e o bem-estar no planeta.

O novo paradigma que está a emergir a partir das descobertas actuais da ciência laboratorial e das investigações do consciente é, em certo sentido e de uma maneira embaraçosa, antigo e familiar. Este modelo engloba verdades conhecidas por praticamente todas as culturas do passado e pela maior parte das sociedades contemporâneas, por muito que estas sejam influenciadas pelo materialismo e pelo dualismo na busca da modernização, do poder político e da vantagem nos mercados. Como é que nós, no Ocidente, pudemos ser tão bem sucedidos em esquecer este saber, é uma das grandes histórias por contar do nosso tempo.

Essencialmente, o que estamos a reaprender é que a inteligência e a consciência estão em toda a parte, não apenas neste planeta, mas por todo o universo, e que existem relações complexas no cosmos, relações essas que estamos apenas a começar de compreender. Quer aceitemos o modelo holográfico (a ideia de que o todo está contido em cada uma das partes) do universo quer não, parece ser claro que o universo funciona como um vasto e interligado sistema de informação, no qual uma acção ou pensamento ao ocorrer numa das partes tem um efeito imprevisível noutras dimensões do sistema. As tarefas principais com que a Humanidade se depara nesta crítica encruzilhada são: limitar a nossa capacidade de destruição, aprender a viver em harmonia com a natureza e descobrir as vias de escoamento adequadas para as nossas notáveis energias criativas. Teremos também que cultivar, verdadeiramente libertar, aquelas capacidades da psique que nos permitem sentir o numinoso na natureza e percepcionar realidades para além do mundo físico empiricamente observável.

Para que os psicólogos possam ajudar a apoiar o paradigma emergente acima descrito, temos que primeiro olhar para a nossa nova profissão. A realidade é que os departamentos académicos de Psicologia e de Psiquiatria, e até os modelos terapêuticos, são dominados por uma visão mecanicista e dualista da psique baseada na visão do mundo Newtoniana/Cartesiana. Defesas e estruturas mentais rigidamente definidas, divisões da psique compartimentadas e dicotomias eu/outro ou eu/objecto são a substância do discurso quotidiano nos campos da saúde mental e da Psicologia. Contudo, a mudança está a ocorrer gradualmente devido à influência de vários factores: modelos transformacionais empíricos e que promovem o desenvolvimento, o movimento da Psicologia Transpessoal, a introdução de métodos não-ocidentais de cura, uma nova ênfase à espiritualidade no diálogo terapêutico e o realce, inspirado pelo feminismo, à relação e à ligação. Porém, receio de subjectividade e “misticismo”, confusão entre espiritualidade e religião tradicional, confiança exclusiva no saber sensorial/empírico ou cognitivo/intelectual, e a habitual dependência na quantificação para a respeitabilidade e o avanço académicos, tornaram as profissões no campo da Psicologia particularmente lentas em avançar em direcção à nova visão do mundo.

Novas abordagens psicológicas ou, mais precisamente, psico-espirituais, estão a ajudar a acelerar a mudança da visão do mundo no campo da Psicologia. Estas técnicas incluem: meditação, diversas técnicas de bodywork, respiração holotrópica, arte, música e dança de forte impacto emocional, novas formas de orientação educativa, workshops experimentais para homens e mulheres, e o uso sensato de agentes psicadélicos. Todas as técnicas compartilham o poder curativo e destruidor de pressupostos de estados modificados de consciência. Ao atingir emocionalmente os níveis mais profundos de autoconhecimento, estes métodos libertam energias psíquicas criativas e, o que é mais importante, ultrapassam as dualidades que a mente Ocidental supôs serem as únicas vias de percepcionar a realidade. Estas técnicas também nos levam ao contacto com realidades espirituais fora do mundo material, forçam-nos a confrontar os ciclos de nascimento, morte e renascimento, transpõem a intensidade do nosso apego ao mundo material e permitem-nos descobrir o nosso verdadeiro lugar no universo.

A transformação da visão do mundo está também a ser efectuada através dos esforços de líderes científicos e políticos dispostos a correr riscos profissionais e pessoais para divulgar novos modos de percepção da realidade. A pediatra australiana Helen Caldicott terá provavelmente feito mais do que qualquer outro indivíduo nos últimos vinte e cinco anos no sentido de sensibilizar a opinião pública para a loucura da corrida às armas nucleares e o perigo de aniquilação nuclear, com o objectivo de nos desviar da nossa marcha aparente em direcção à destruição. O impacto transformacional de Caldicott incluiu ambos: um modelo de liderança e a criação de um estado modificado de consciência. Durante a sua presença nos Estados Unidos enquanto médica de renome e activista política, Caldicott desafiou de modo eficaz a predominantemente masculina indústria de armas nucleares e os apoiantes políticos e científicos desta indústria, correndo elevados riscos pessoais. Por fim, ela foi atacada pelos meios de comunicação e sentiu-se forçada a regressar à Austrália.

Assistir a uma aula da Dra Caldicott era uma experiência que alterava a mente, alcançando os níveis mais profundos da psique. Além de penetrar nas defesas do auditório, ao usar poderosas imagens de destruição nuclear ao mesmo tempo que revelava o medo, a avidez sem sentido, o egoísmo e a estereotipagem que estão na base da corrida às armas nucleares, Caldicott também fazia algo mais. Ela colocava uma criança na audiência e, num momento dramático da sua palestra, descia do estrado, pegava no bébé, e falava dos ciclos de vida intergeracionais, personificados pela criança, que seriam para sempre interrompidos por uma guerra nuclear. O impacto emocional deste exercício – alcançando e indo para lá do nível perinatal da psique – era tão poderoso que a consciência de muitos dos que a ele assistiram ficou transformada para sempre. Milhares de membros do movimento anti-nuclear foram, de facto, recrutados desta forma por Caldicott.

As crises à escala global do final do séc. XX – especialmente a proliferação de armas nucleares, conflitos étnicos que poderiam agravar-se e tornar-se desastres nucleares, a destruição do meio ambiente – foram todas elas agravadas pela Ocidental visão materialista do mundo e por uma aderência rígida às suas ideologias económicas dualistas, quer sejam socialistas ou capitalistas. A expansão de uma nova visão do mundo derivada da nossa experiência de interdependência e interligação de todos os seres vivos, em conjunto com um reconhecimento da fragilidade dos ecossistemas da Terra, irá ser um passo importante na preservação do planeta.

Mas estilhaçar o modo de pensar Ocidental tradicional não é suficiente. Serão necessárias liderança e acção em nome da vida e do meio ambiente. Teremos que correr riscos e expor as nossas vulnerabilidades. Talvez tenha sido sempre assim, mas estou surpreendido com o facto de muitos dos líderes políticos e intelectuais que admiro pelos seus esforços em nome da vida humana, terem estado na prisão. Enfrentar a ordem estabelecida, tomar uma posição firme com todo o seu ser, expor a sua vulnerabilidade e arriscar a perda da sua liberdade pessoal, parecem inspirar os líderes e os seus seguidores.

Por último, a disseminação da nova visão do mundo deve ser acompanhada pela transformação de instituições sociais existentes e a criação de novas. Escolas, igrejas, empresas e governos, todos devem mudar de modo a serem coerentes com um futuro sustentável. As instituições tornam-se repositórios de poder conglomerado, de tradição e de hábito. Elas resistem à mudança de uma maneira extrema, às vezes violenta, mesmo quando muitos dos indivíduos envolvidos reconhecem a natureza anacrónica da instituição. Em particular, o complexo militar à escala mundial tornou-se claramente incompatível com um futuro sustentável do planeta. Todavia, as guerras continuam e a venda de armas prospera.

Os meios de comunicação, especialmente a televisão, têm sido predominantemente utilizados para manter o status quo, mas a sua aplicação redireccionada pode também ajudar o processo de transformação através de imagens poderosas que estilhaçam antigos pressupostos e estruturas mentais, e permitem a criação de novas narrativas e visões do mundo. Por exemplo, filmes que mostram a deterioração acelerada dos sistemas biológicos da Terra através de imagens vistas do Espaço, têm sido veículos particularmente poderosos para a transformação da consciência em relação à vulnerabilidade do ambiente planetário.

Vaclav Havel, presidente da Checoslováquia, no seu discurso no Congresso dos Estados Unidos em Fevereiro de 1990, foi o primeiro líder mundial a ligar as várias crises globais à necessidade de uma mudança no consciente humano.

Sem uma revolução à escala global na esfera do consciente humano, nada irá mudar para melhor na esfera do nosso ser enquanto seres humanos, e a catástrofe para a qual este mundo se dirige – seja ela ecológica, social, demográfica, ou um colapso geral da civilização – será inevitável. (Washington Post, 22 de Fevereiro de 1990)

Uma crescente comunidade à escala global está empenhada em acelerar a revolução no consciente humano descrita pelo Presidente Havel.

John E. Mack, M.D. foi um autor galardoado com o Prémio Pulitzer e professor de Psiquiatria na Harvard Medical School.

Translation (Portuguese) by Helena Rabaça Küller

Взорвать западный ум

Джон Э. Мак, доктор медицинских наук

Выражение «согласованная реальность» используется всё чаще и чаще с целью выделить западное/ньютоновское/картезианское мировоззрение среди других возможных философий или образов мысли. То, что эти слова часто берутся в кавычки, указывает на существование одной общепринятой версии реальности, включающей в себя общественную договорённость относительно того, что может законным образом быть принятым нашим разумом, если мы не желаем выйти за рамки оснoвной направленности мышления. Однако употребление прилагательного «согласованная» несёт в себе скрытое значение сомнения и даже самозащиты. Как буд-то бы говорящий, принимая в общих чертах доминирующую парадигму, не соглашается полностью с тем, что данная реальность является единственной, как нас тому воспитали верить.

Развивая мой аргумент, я постараюсь своими словами дать определение преобладающему западному видению реальности, понимая, что это может быть с моей стороны упрощением. Двумя несущими колоннами этого мира являются материализм и умственный дуализм. Соответственно материалистическим убеждениям, всё, что существует вне нас – это физический или «материальный» мир, познаваемый нашими чувствами. Всё прочее, что не входит в понятие этой «объективной» реальности, является субъективным, т.е. принадлежит к сфере чувств, души, духа или чего-то подобного. Умственный дуализм – это способность души испытывать отделённость и различие, начиная с разграничения между самой душою и материальным миром. Дуалистическое мышление характеризуется особенностями: во-первых, принимаемыми нами как должное тенденциями к созданию полярностей, как, например пары слов или фраз, несущих противоположное значение: добро – зло или чёрное – белое, которыми заполнен наш словарный запас; а во-вторых, настойчивостью родителей в обучении детей отличать то, что «реально» от плодов их воображения.

Материалистическо-дуалистическая версия реальности оказалась очень полезной для западного общества в его попытках доминировать материальный мир, других людей и природу. Эта философия также привела нас на грань ядерной войны – наивысшего выражения разграничения между собой и другими – и к вымиранию многих видов живых организмов, поскольку человеческие существа добиваются своего благосостояния за счёт животных, растений и других, более слабых, человеческих существ.

Однако западное мировоззрение находится под oбстрелом ряда научных открытий, таких как парадоксальная и вероятностная двойственность материи и энергии на податомном уровне, и современное исследование человеческого сознания, показавшего, что принимаемая нами «реальность» является всего лишь одним из безконечного количества способов построения или восприятия существования.

Любопытно, что, как возможное проявление работы своего рода вселенского разума, нападение на западное мировоззрение по своей природе одновременно и научно, и неотложно. Западному мировоззрению противопоставляется новое знание физического мира и природы души, тогда как одновременное стремление отбросить это мировоззрение становится настойчивой необходимостью перед лицом планетарного кризиса, созданного людьми. Как буд-то бы наш разум открылся для новых реальностей, синхронизируя сознательное и бессознательное, индивидуальное и коллективное для восприятия того, что мы не можем продолжать в том же духе и не уничтожить жизнь на этой планете. Наука, необходимость, прагматизм и мораль слились воедино. Установленная версия реальности больше не «срабатывает» – во всех рабочих и нормативных смыслах этого слова. Говоря более позитивно, факты, которые мы открываем о природе и о своём месте в природе, по всей очевидности соответствуют знаниям, необходимым для сохранения жизни и благосостояния планеты.

Новая парадигма, возникающая из текущих открытий лаборатoрной науки и исследования сознания, смущающе стара и знакома. Эта модель охватывает истины, постигнутые практически всеми культурами прошлого и большинством современных обществ, хотя последние в значительной степени находятся под влиянием материализма и дуализма в своём стремлении к модернизации, политической власти и рыночным привилегиям. То, как мы на Западе смогли столь успешно забыть эти истины, является одной из величайших нерасказанных историй нашего времени.

То основное, что мы сейчас выучиваем наново – это что разум является всепроникающим, не только на этой планете, но везде во вселенной, и что в космосе существуют сложные взаимоотношения, смысл которых мы только теперь начинаем постигать. Независимо от того, принимаем ли мы эту голографическую модель вселенной (т.е. идею, что целое содержится в каждой части), является очевидным, что вселенная функционирует как разветвлённая, взаимосвязанная информационная система, в которой действие или мысль, возникающие в одной из её частей, имеют непредсказуемый эффект на другие её измерения. Кроме того, нам необходимо культивировать, а точнее сказать, освободить те способности души, которые позволяют нам испытывать духовное начало приpоды и воспринимать реальности извне эмпирически наблюдаемого физического мира.

Для того, чтобы психологи смогли оказать помощь в поддержании возникающей парадигмы, описанной выше, мы должны рассмотреть нашу профессию под новым ракурсом. Дело в том, что академические отрасли психологии и психиатрии и даже их терапевтические модели дoминируются механистическим, дуалистическим взглядом на душу, основанным на ньютоновско-картезианском мировоззрении. Защитные механизмы и жёстко опрелелённые умственные структуры, разделение души на её составные части и полярности типа я – другие и я – объект являются предметом ежедневных дебатов в различных областях психологии и психиатрии. Однако перемены происходят постепенно, по причине влияния нескольких факторов, таких как эмпирические и способствующие росту преобразовательные модели, движение междуличностной психологии, введение незападных методов лечения, новый подход к терапевтическому диалогу, феминистически настроенный взгляд на отношения и связи. Но страх перед субъективностью и мистицизмом, перемешивание духовности с традиционными религиями и чрезмерная зависимость от cенсорного/эмпирического или познавательного/интеллектуального знания и привычка полагаться на статистические данные ради академической респектабельности значительно замедлили продвижение психологических наук на пути к новому мировоззрению.

Новые психологические или, точнее сказать, психо-духовные методы помогают ускорить мировоззренческий сдвиг в области психологии. Эти техники включают медитацию; различные энергетические техники для развития связи между умом и телом; дыхательную систему Грофа; влияющие на эмоции иcкусство, музыкa и танец; эмпирические семинары для мужчин и женщин; а также разумное использование психоделических средств. Их общей чертой является исцеляющая и разбивающая предубеждения сила неординарных состояний сознания. Проникая через чувства на глубочайшие уровни само-осознания, эти методы высвобождают созидательные психические энергии и, что самое главное, превозмогают дуальности, исключительно через которые, по предположению западного ума, мы можем воспринимать реальность. Эти техники также приводят нас в контакт с духовными реальностями извне материального мира, вынуждают нас увидеть и осознать циклы рождения, смерти и перерождения, прорваться сквозь пелену нашей привязанности к материальному миру и позволяют нам открыть наше подлинное место во вселенной.

Сдвиг в мировоззрении также осуществляется через усилия научных и политических лидеров, готовых подвергнуться профессиональному и личному риску ради распространения новых методов восприятия реальности. Австралийский педиатр Хелен Калдикотт возможно сделала больше, чем кто-либо другой за последние двадцать пять лет для поднятия общественного oсознания того, насколько безумны гонки ядерного вооружения и насколько опасен ядерный взрыв; её усилия были направлены на то, чтобы мы свернули с пути, который ведёт к уничтожению. Своим личным присутствием в Соединённых Штатах в качестве ведущего терапевта и политического активиста, Калдикотт эффективно бросила вызов доминируемой мужчинами индустрии ядерного оружия и её политическим и научным сторонникам, ценою огромного профессионального риска. К конечном итоге она подверглась нападкам средств массовой информации и была вынуждена вернуться в Австралию.

Прослушивание её лекции было изменяющим разум переживанием, достигающим глубочайших уровней души. Проникнув сквозь защитную реакцию аудитории, разоблачая страх, бессмысленную жадность, эгоизм и стереотипы, лежащие в основе гонки ядерных вооружений, она ещё более усилила эффект своей лекции испльзованием специального приёма: она посадила маленького ребёнка среди слушателей и в самый драматический момент своей речи сошла с платформы, подняла малыша и объяснила, что жизненные циклы и связи между поколениями будут навеки прерваны ядерной войной. Эмоциональное воздействие этого спектакля, доходящего до перинатального уровня психики и за его пределы, было настолько мощным, что изменило сознание многих людей. Таким образом Калдикотт завербовала буквально тысячи новых членов антиядерного движения.

Глобальные кризисы конца двадцатого столетия – особенно распространение ядерного оружия, этнические столкновения, способные перерасти в ядерную катастрофу, и опустошение окружающей среды – усугубили западное материалистическое мировоззрение и жёсткую приверженность к её дуалистическим материалистическим идеологиям, будь они капиталистические или социалистические. Расширение нашего восприятия мира, возникающее из нашего осознания взаимозависимости и взаимосвязи всего живого, вместе с признанием хрупкости земных экосистем, будет важным шагом в сторону сохранения планеты.

Однако недостаточно взорвать традиционный западный ум. Потребуются решительные действия в пользу окружающей среды и живой природы. Нам придётся предпринимать рискованные меры и подвергать себя опасностям. Возможно в этом нет ничего нового, но всё равно меня поражает, сколько политических и интеллектуальных лидеров, которыми я восхищаюсь за их усилия улучшить человеческую жизнь, проводили время в тюремном заключении. Бросая вызов установленному порядку, занимая твёрдую идейную позицию, подвергая себя опасности и рискуя потерей личной свободы, они вдохновляют своих последователей и других лидеров.

Наконец, распространение нового мировоззрения должно сопровождаться преобразованием существующих общественных организаций и образованием новых. Школы, церкви, корпорации и правительства должны измениться для того, чтобы соответствовать устойчивому будущему. Общественные организaции стали средоточием накопленных традиций и привычек, властно навязываемых обществу. Они интенсивно, а иногда и яростно, сопротивляются переменам, даже если многие вовлечённые в это отдельные личности признают их анахронистическую природу. В частности, всемирный военный комплекс стал очевидно несовместим с устойчивым будущим планеты; несмотря на это, войны продолжаются и торговля оружием процветает.

Средства массовой информации, особенно телевидение, используются преимущественно для поддержания существующего порядка вещей, но их перенаправленное приложение может помочь ускорить процесс преобразования посредством мощных образов, вдребезги разбивающих старые предубеждения и ментальные структуры и способствуя созданию новых перспектив и мировоззрений. Например, фильмы, показывающие ущерб, наносимый биосистемам Земли с точки обзора наблюдателя из космического пространства, проявили себя как особо мощное средство преобразования сознания через понимание уязвимости окружающей среды планеты.

Вацлав Хавел, президент Чехословакии, был первым мировым лидером, связавшим воедино различные мировые кризисы с необходимостью в изменении человеческого сознания. В своём обращении к Конгрессу Cоединённых Штатов в феврале 1990 г. он заявил:

Без глобальной эволюции в сфере человеческого сознания ничто не изменится к лучшему в сфере нашего существования как человеческих существ, и катастрофа, к которой идёт этот мир – будь она экологическая, социальная, демографическая, или общий распад цивилизации – будет неизбежна. (Вашингтон Пост, 22 февраля 1990г.)

Растущее мировое сообщество стремится к ускорению революции в сознании человека, описанной президентом Гавелом.

Д-р Джон Э. Мак был лауреатом Пулитцеровской премии и профессором психиатрии в Гарвардской Mедицинской Школе.

Translation (Russian) by Reyzl Yitkin

by John E. Mack, M.D.

O Estilhaçar da Mente Ocidental

John E. Mack, M.D.

Взорвать западный ум

Джон Э. Мак, доктор медицинских наук

You might also like...